Я хоть и не являюсь бешеным ценителем жанра антиутопии, однако в силу его редкости с удовольствием изучаю относящееся к нему культурное наследие. "Эквилибриум", "Атлант расправил плечи" и так далее. И вот значит "1984".
Поначалу, прочитав "Скотный двор", возникло заблуждение что "1984" будет таким же прямолинейным и простым, как две копейки, произведением. Хотя параллели между ними просматриваются весьма четко, это оказалось не так. С самого начала Оруэлл нагнетает атмосферу тотального контроля над всем, что окружает обывателя. Мысли, прошлое, чувства - всё подлежит жесткому контролю. Подавляется любое инакомыслие. Впрочем на протяжении романа становится понятно, что и мысль со временем станет запрещена. В книге изображен мир где нельзя быть уверенным не только в истинности официальной пропаганды, но и во вкусе еды. Никто не мог достоверно сказать, было ли то что было, и всегда ли суп был таким, или вокруг него пропагандой тоже наверчено мифов?
Книга настолько злая, жестокая и реалистичная, что сомневаться не приходится - именно так люди и будут себя вести (уже ведут?). Небольших изменений в существующем обществе достаточно, чтобы мир скатился в кровавое месиво тирании. Людишки не задумываясь начнут с удовольствием уничтожать друг друга и жёстко доминировать. А потом снова уничтожать. Да, старик Оруэлл прекрасно разбирался в человеческой породе. Не Пелевин, конечно, но тоже очень высокий уровень.
Ну и хорошие цитаты в тему:
Он заранее знал, что скажет О’Брайен: что партия ищет власти не ради нее самой, а ради блага большинства. Ищет власти, потому что люди в массе своей — слабые, трусливые создания, они не могут выносить свободу, не могут смотреть в лицо правде, поэтому ими должны править и систематически их обманывать те, кто сильнее их.
Откуда взяться лозунгу «Свобода — это рабство», если упразднено само понятие свободы?
Мышления в нашем современном значении вообще не будет. Правоверный не мыслит — не нуждается в мышлении. Правоверность — состояние бессознательное.
Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует.